Смотрела, мне понравилось. Очень философское произведение. И музыка в тему!

6 жестоких истин, которые сделают вас лучше.

Вот эта штука понравилась. Особенно про тех, кто ничего не делает, а только гадит на других.

5 привычек низкой самооценки

1. Привычка сравнивать

Привычка сравнивать себя с другими и смотреть на других снизу вверх — верный признак зависимости. Отрицая свою уникальность, вы предаете себя. Оценивая себя через других, вы рискуете никогда не узнать себя настоящего.

Игнорируя источник собственной силы, вы обречены на поиск хозяина, поводыря, которые (будьте уверены) непременно найдутся. Если вы не придумаете, что делать со своей жизнью, появятся те, кто сделает это за вас.

2. Привычка соперничать

За ревностной тягой быть лучше кого-то скрывается ощущение себя хуже других и попытка доказать обратное. Пока ущемленное эго — ваш единственный стимул, вы будете жить наперегонки. Всегда будут те, кто лучше и у кого больше. Только цель жизни в том, чтобы быть, а не соперничать. Быть собой, а не лучше соседа.«Только несчастный человек пытается доказывать, что он счастлив; только мертвый человек старается доказать, что он жив; только трус пытается доказать, что он храбрец. Только человек, знающий свою низменность, пытается доказать свое величие». — Ошо.

3. Привычка надеяться

Отказываясь верить в себя, вы живете в надежде и ожидании. Вы надеетесь, что вас подхватит течение или появится тот, кто вас пронесет через жизнь. Вы все время чего-то ждете и не знаете, чего ожидать. Вас пугает жизнь, но ответственность пугает вас больше.
Живя по чужому сценарию и чьей-то наводке, вы лишаете себя магии жизни. Чудеса не на вытоптанных дорогах, а на неизведанных тропинках. Однажды рискнув и свернув на своем повороте, вы обнаружите, что вам не нужны проводники.

4 Привычка искать одобрения

Когда вы не знаете себе цену, вам приходится прибегать к оценке на стороне. В поисках признания, вы делаете не то, что вам хочется, а то, что принесет вам монетку в копилку заслуг. Но эго не знает насыщения.
И чем больше признания вы получаете, тем больше вам нужно для подкрепления собственной значимости. Получается замкнутый круг. Вырваться из него можно, поняв, что ваша ценность идет изнутри, а не складывается из суммы сторонних оценок.

5. Привычка манипулировать

Когда вы не верите в свои силы, вы используете чужие для достижения собственных целей. Волей-неволей вы становитесь манипулятором. Вам приходится прибегать к всевозможным уловкам и трюкам: давить на жалость, взывать к совести и играть на чувстве вины.

А когда старые кнопки залипают, приходится нащупывать новые. Развивается ловкость рук, но не вера в себя. Используя и принижая других, вы не укрепите свою самооценку. Вместо того, чтобы манипулировать, найдите, как себя мотивировать.

Из истории Отечественной войны: по приговору фашистов советская девушка Тоня расстреляла 1500 детей, женщин и стариков
История Антонины Макаровой-Гинзбург - советской девушки, лично казнившей полторы тысячи своих соотечественников - другая, темная сторона героической истории Великой Отечественной войны.

Тонька-пулеметчица, как ее называли тогда, работала на оккупированной гитлеровскими войсками советской территории с 41-го по 43-й годы, приводя в исполнение массовые смертные приговоры фашистов партизанским семьям.

Передергивая затвор пулемета, она не думала о тех, кого расстреливает - детей, женщин, стариков - это было для нее просто работой. "Какая чушь, что потом мучают угрызения совести. Что те, кого убиваешь, приходят по ночам в кошмарах. Мне до сих пор не приснился ни один", - говорила она своим следователям на допросах, когда ее все-таки вычислили и задержали - через 35 лет после ее последнего расстрела.

Уголовное дело брянской карательницы Антонины Макаровой-Гинзбург до сих пор покоится в недрах спецхрана ФСБ. Доступ к нему строго запрещен, и это понятно, потому что гордиться здесь нечем: ни в какой другой стране мира не родилась еще женщина, лично убившая полторы тысячи человек, пишет "Московский комсомолец".

Тридцать три года после Победы эту женщину звали Антониной Макаровной Гинзбург. Она была фронтовичкой, ветераном труда, уважаемой и почитаемой в своем городке. Ее семья имела все положенные по статусу льготы: квартиру, знаки отличия к круглым датам и дефицитную колбасу в продуктовом пайке. Муж у нее тоже был участник войны, с орденами и медалями. Две взрослые дочери гордились своей мамой.

На нее равнялись, с нее брали пример: еще бы, такая героическая судьба: всю войну прошагать простой медсестрой от Москвы до Кенигсберга. Учителя школ приглашали Антонину Макаровну выступить на линейке, поведать подрастающему поколению, что в жизни каждого человека всегда найдется место подвигу. И что самое главное на войне - это не бояться смотреть смерти в лицо. И кто, как не Антонина Макаровна, знал об этом лучше всего...

Ее арестовали летом 1978-го года в белорусском городке Лепель. Совершенно обычная женщина в плаще песочного цвета с авоськой в руках шла по улице, когда рядом остановилась машина, из нее выскочили неприметные мужчины в штатском и со словами: "Вам необходимо срочно проехать с нами!" обступили ее, не давая возможности убежать.

"Вы догадываетесь, зачем вас сюда привезли?" - спросил следователь брянского КГБ, когда ее привели на первый допрос. "Ошибка какая-то", - усмехнулась женщина в ответ.

"Вы не Антонина Макаровна Гинзбург. Вы - Антонина Макарова, больше известная как Тонька-москвичка или Тонька-пулеметчица. Вы - карательница, работали на немцев, производили массовые расстрелы. О ваших зверствах в деревне Локоть, что под Брянском, до сих пор ходят легенды. Мы искали вас больше тридцати лет - теперь пришла пора отвечать за то, что совершили. Сроков давности ваши преступления не имеют".

"Значит, не зря последний год на сердце стало тревожно, будто чувствовала, что появитесь, - сказала женщина. - Как давно это было. Будто и не со мной вовсе. Практически вся жизнь уже прошла. Ну, записывайте..."

Из протокола допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

"Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек - столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы. Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все..."

"Cводить в крапиву" - на жаргоне Тони это означало повести на расстрел. Сама она умирала трижды. Первый раз осенью 41-го, в страшном "вяземском котле", молоденькой девчонкой-санинструкторшей. Гитлеровские войска тогда наступали на Москву в рамках операции "Тайфун". Советские полководцы бросали свои армии на смерть, и это не считалось преступлением - у войны другая мораль. Больше миллиона советских мальчишек и девчонок всего за шесть дней погибли в той вяземской мясорубке, пятьсот тысяч оказались в плену. Гибель простых солдат в тот момент ничего не решала и не приближала победу, она была просто бессмысленной. Так же как помощь медсестры мертвецам...

19-летняя медсестра Тоня Макарова, очнулась после боя в лесу. В воздухе пахло горелой плотью. Рядом лежал незнакомый солдат. "Эй, ты цела еще? Меня Николаем Федчуком зовут". "А меня Тоней", - она ничего не чувствовала, не слышала, не понимала, будто душу ее контузили, и осталась одна человеческая оболочка, а внутри - пустота. Потянулась к нему, задрожав: "Ма-а-амочка, холодно-то как!" "Ну что, красивая, не плачь. Будем вместе выбираться", - ответил Николай и расстегнул верхнюю пуговицу ее гимнастерки.

Три месяца, до первого снега, они вместе бродили по чащобам, выбираясь из окружения, не зная ни направления движения, ни своей конечной цели, ни где свои, ни где враги. Голодали, ломая на двоих, ворованные ломти хлеба. Днем шарахались от военных обозов, а по ночам согревали друг друга. Тоня стирала обоим портянки в студеной воде, готовила нехитрый обед. Любила ли она Николая? Скорее, выгоняла, выжигала каленым железом, страх и холод у себя изнутри.

"Я почти москвичка, - гордо врала Тоня Николаю. - В нашей семье много детей. И все мы Парфеновы. Я - старшая, как у Горького, рано вышла в люди. Такой букой росла, неразговорчивой. Пришла как-то в школу деревенскую, в первый класс, и фамилию свою позабыла. Учительница спрашивает: "Как тебя зовут, девочка?" А я знаю, что Парфенова, только сказать боюсь. Ребятишки с задней парты кричат: "Да Макарова она, у нее отец Макар". Так меня одну во всех документах и записали. После школы в Москву уехала, тут война началась. Меня в медсестры призвали. А у меня мечта другая была - я хотела на пулемете строчить, как Анка-пулеметчица из "Чапаева". Правда, я на нее похожа? Вот когда к нашим выберемся, давай за пулемет попросимся..."

В январе 42-го, грязные и оборванные, Тоня с Николаем вышли, наконец, к деревне Красный Колодец. И тут им пришлось навсегда расстаться. "Знаешь, моя родная деревня неподалеку. Я туда сейчас, у меня жена, дети, - сказал ей на прощание Николай. - Я не мог тебе раньше признаться, ты уж меня прости. Спасибо за компанию. Дальше сама как-нибудь выбирайся". "Не бросай меня, Коля", - взмолилась Тоня, повиснув на нем. Однако Николай стряхнул ее с себя как пепел с сигареты и ушел.

Несколько дней Тоня побиралась по хатам, христарадничала, просилась на постой. Сердобольные хозяйки сперва ее пускали, но через несколько дней неизменно отказывали от приюта, объясняя тем, что самим есть нечего. "Больно взгляд у нее нехороший, - говорили женщины. - К мужикам нашим пристает, кто не на фронте, лазает с ними на чердак, просит ее отогреть".

Не исключено, что Тоня в тот момент действительно тронулась рассудком. Возможно, ее добило предательство Николая, или просто закончились силы - так или иначе, у нее остались лишь физические потребности: хотелось есть, пить, помыться с мылом в горячей бане и переспать с кем-нибудь, чтобы только не оставаться одной в холодной темноте. Она не хотела быть героиней, она просто хотела выжить. Любой ценой.

В той деревне, где Тоня остановилась вначале, полицаев не было. Почти все ее жители ушли в партизаны. В соседней деревне, наоборот, прописались одни каратели. Линия фронта здесь шла посередине околицы. Как-то она брела по околице, полубезумная, потерянная, не зная, где, как и с кем она проведет эту ночь. Ее остановили люди в форме и поинтересовались по-русски: "Кто такая?" "Антонина я, Макарова. Из Москвы", - ответила девушка.

Ее привели в администрацию села Локоть. Полицаи говорили ей комплименты, потом по очереди "любили" ее. Затем ей дали выпить целый стакан самогона, после чего сунули в руки пулемет. Как она и мечтала - разгонять непрерывной пулеметной строчкой пустоту внутри. По живым людям.

"Макарова-Гинзбург рассказывала на допросах, что первый раз ее вывели на расстрел партизан совершенно пьяной, она не понимала, что делала, - вспоминает следователь по ее делу Леонид Савоськин. - Но заплатили хорошо - 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских полицаев не хотелось мараться, они предпочли, чтобы казни партизан и членов их семей совершала женщина. Бездомной и одинокой Антонине дали койку в комнате на местном конезаводе, где можно было ночевать и хранить пулемет. Утром она добровольно вышла на работу".

Из допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

"Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью "партизан". Некоторые перед смертью что-то пели. После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе. Патронов было в достатке..."

Бывшая квартирная хозяйка Тони из Красного Колодца, одна из тех, что когда-то тоже выгнала ее из своего дома, пришла в деревню Локоть за солью. Ее задержали полицаи и повели в местную тюрьму, приписав связь с партизанами. "Не партизанка я. Спросите хоть вашу Тоньку-пулеметчицу", - испугалась женщина. Тоня посмотрела на нее внимательно и хмыкнула: "Пойдем, я дам тебе соль".

В крошечной комнате, где жила Антонина, царил порядок. Стоял пулемет, блестевший от машинного масла. Рядом на стуле аккуратной стопочкой была сложена одежда: нарядные платьица, юбки, белые блузки с рикошетом дырок в спине. И корыто для стирки на полу.

"Если мне вещи у приговоренных нравятся, так я снимаю потом с мертвых, чего добру пропадать, - объяснила Тоня. - Один раз учительницу расстреливала, так мне ее кофточка понравилась, розовая, шелковая, но уж больно вся в крови заляпана, побоялась, что не отстираю - пришлось ее в могиле оставить. Жалко... Так сколько тебе надо соли?"

"Ничего мне от тебя не нужно, - попятилась к двери женщина. - Побойся бога, Тоня, он ведь есть, он все видит - столько крови на тебе, не отстираешься!" "Ну раз ты смелая, что же ты помощи-то у меня просила, когда тебя в тюрьму вели? - закричала Антонина вслед. - Вот и погибала бы по-геройски! Значит, когда шкуру надо спасти, то и Тонькина дружба годится?".

По вечерам Антонина наряжалась и отправлялась в немецкий клуб на танцы. Другие девушки, подрабатывавшие у немцев проститутками, с ней не дружили. Тоня задирала нос, бахвалясь тем, что она москвичка. С соседкой по комнате, машинисткой деревенского старосты, она тоже не откровенничала, а та ее боялась за какой-то порченый взгляд и еще за рано прорезавшуюся складку на лбу, как будто Тоня слишком много думает.

На танцах Тоня напивалась допьяна, и меняла партнеров как перчатки, смеялась, чокалась, стреляла сигаретки у офицеров. И не думала о тех очередных 27-и, которых ей предстояло казнить утром. Страшно убивать только первого, второго, потом, когда счет идет на сотни, это становится просто тяжелой работой.

Перед рассветом, когда после пыток затихали стоны приговоренных к казням партизан, Тоня вылезала тихонечко из своей постели и часами бродила по бывшей конюшне, переделанной наскоро в тюрьму, всматриваясь в лица тех, кого ей зпредстояло убить.

Из допроса Антонины Макаровой-Гинзбург, июнь 78-го года:

"Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать. Хотя обстоятельства одной казни помню - перед расстрелом парень, приговоренный к смерти, крикнул мне: "Больше не увидимся, прощай, сестра!.."

Ей потрясающе везло. Летом 43-го, когда начались бои за освобождение Брянщины, у Тони и нескольких местных проституток обнаружилась венерическая болезнь. Немцы приказали им лечиться, отправив их в госпиталь в свой далекий тыл. Когда в село Локоть вошли советские войска, отправляя на виселицы предателей Родины и бывших полицаев, от злодеяний Тоньки-пулеметчицы остались одни только страшные легенды.

Из вещей материальных - наспех присыпанные кости в братских могилах на безымянном поле, где, по самым скромным подсчетам, покоились останки полутора тысяч человек. Удалось восстановить паспортные данные лишь около двухсот человек, расстрелянных Тоней. Смерть этих людей и легла в основу заочного обвинения Антонины Макаровны Макаровой, 1921 года рождения, предположительно жительницы Москвы. Больше о ней не знали ничего...

"Розыскное дело Антонины Макаровой наши сотрудники вели тридцать с лишним лет, передавая его друг другу по наследству, - рассказал "МК" майор КГБ Петр Николаевич Головачев, занимавшийся в 70-е годы розыском Антонины Макаровой. - Периодически оно попадало в архив, потом, когда мы ловили и допрашивали очередного предателя Родины, оно опять всплывало на поверхность. Не могла же Тонька исчезнуть без следа?! Это сейчас можно обвинять органы в некомпетентности и безграмотности. Но работа шла ювелирная. За послевоенные годы сотрудники КГБ тайно и аккуратно проверили всех женщин Советского Союза, носивших это имя, отчество и фамилию и подходивших по возрасту, - таких Тонек Макаровых нашлось в СССР около 250 человек. Но - бесполезно. Настоящая Тонька-пулеметчица как в воду канула..."

"Вы Тоньку слишком не ругайте, - попросил Головачев. - Знаете, мне ее даже жаль. Это все война, проклятая, виновата, она ее сломала... У нее не было выбора - она могла остаться человеком и сама тогда оказалась бы в числе расстрелянных. Но предпочла жить, став палачом. А ведь ей было в 41-м году всего 20 лет".

Но просто взять и забыть о ней было нельзя. "Слишком страшные были ее преступления, - говорит Головачев. - Это просто в голове не укладывалось, сколько жизней она унесла. Нескольким людям удалось спастись, они проходили главными свидетелями по делу. И вот, когда мы их допрашивали, они говорили о том, что Тонька до сих пор приходит к ним во снах. Молодая, с пулеметом, смотрит пристально - и не отводит глаза. Они были убеждены, что девушка-палач жива, и просили обязательно ее найти, чтобы прекратить эти ночные кошмары. Мы понимали, что она могла давно выйти замуж и поменять паспорт, поэтому досконально изучили жизненный путь всех ее возможных родственников по фамилии Макаровы..."

Однако никто из следователей не догадывался, что начинать искать Антонину нужно было не с Макаровых, а с Парфеновых. Да, именно случайная ошибка деревенской учительницы Тони в первом классе, записавшей ее отчество как фамилию, и позволила "пулеметчице" ускользать от возмездия столько лет. Ее настоящие родные, разумеется, никогда не попадали в круг интересов следствия по этому делу.

Но в 76-м году один из московских чиновников по фамилии Парфенов собирался за границу. Заполняя анкету на загранпаспорт, он честно перечислил списком имена и фамилии своих родных братьев и сестер, семья была большая, целых пять человек детей. Все они были Парфеновы, и только одна почему-то Антонина Макаровна Макарова, с 45-го года по мужу Гинзбург, живущая ныне в Белоруссии. Мужчину вызвали в ОВИР для дополнительных объяснений. На судьбоносной встрече присутствовали, естественно, и люди из КГБ в штатском.

"Мы ужасно боялись поставить под удар репутацию уважаемой всеми женщины, фронтовички, прекрасной матери и жены, - вспоминает Головачев. - Поэтому в белорусский Лепель наши сотрудники ездили тайно, целый год наблюдали за Антониной Гинзбург, привозили туда по одному выживших свидетелей, бывшего карателя, одного из ее любовников, для опознания. Только когда все до единого сказали одно и то же - это она, Тонька-пулеметчица, мы узнали ее по приметной складке на лбу, - сомнения отпали".

Муж Антонины, Виктор Гинзбург, ветеран войны и труда, после ее неожиданного ареста обещал пожаловаться в ООН. "Мы не признались ему, в чем обвиняют ту, с которой он прожил счастливо целую жизнь. Боялись, что мужик этого просто не переживет", - говорили следователи.

Виктор Гинзбург закидывал жалобами различные организации, уверяя, что очень любит свою жену, и даже если она совершила какое-нибудь преступление - например, денежную растрату, - он все ей простит. А еще он рассказывал про то, как раненым мальчишкой в апреле 45-го лежал в госпитале под Кенигсбергом, и вдруг в палату вошла она, новенькая медсестричка Тонечка. Невинная, чистая, как будто и не на войне, - и он влюбился в нее с первого взгляда, а через несколько дней они расписались.

Антонина взяла фамилию супруга, и после демобилизации поехала вместе с ним в забытый богом и людьми белорусский Лепель, а не в Москву, откуда ее и призвали когда-то на фронт. Когда старику сказали правду, он поседел за одну ночь. И больше жалоб никаких не писал.

"Арестованная мужу из СИЗО не передала ни строчки. И двум дочерям, которых родила после войны, кстати, тоже ничего не написала и свидания с ним не попросила, - рассказывает следователь Леонид Савоськин. - Когда с нашей обвиняемой удалось найти контакт, она начала обо всем рассказывать. О том, как спаслась, бежав из немецкого госпиталя и попав в наше окружение, выправила себе чужие ветеранские документы, по которым начала жить. Она ничего не скрывала, но это и было самым страшным. Создавалось ощущение, что она искренне недопонимает: за что ее посадили, что ТАКОГО ужасного она совершила? У нее как будто в голове блок какой-то с войны стоял, чтобы самой с ума, наверное, не сойти. Она все помнила, каждый свой расстрел, но ни о чем не сожалела. Мне она показалась очень жестокой женщиной. Я не знаю, какой она была в молодости. И что заставило ее совершать эти преступления. Желание выжить? Минутное помрачение? Ужасы войны? В любом случае это ее не оправдывает. Она погубила не только чужих людей, но и свою собственную семью. Она просто уничтожила их своим разоблачением. Психическая экспертиза показала, что Антонина Макаровна Макарова вменяема".

Следователи очень боялись каких-то эксцессов со стороны обвиняемой: прежде бывали случаи, когда бывшие полицаи, здоровые мужики, вспомнив былые преступления, кончали с собой прямо в камере. Постаревшая Тоня приступами раскаяния не страдала. "Невозможно постоянно бояться, - говорила она. - Первые десять лет я ждала стука в дверь, а потом успокоилась. Нет таких грехов, чтобы всю жизнь человека мучили".

Во время следственного эксперимента ее отвезли в Локоть, на то самое поле, где она вела расстрелы. Деревенские жители плевали ей вслед как ожившему призраку, а Антонина лишь недоуменно косилась на них, скрупулезно объясняя, как, где, кого и чем убивала... Для нее это было далекое прошлое, другая жизнь.

"Опозорили меня на старости лет, - жаловалась она по вечерам, сидя в камере, своим тюремщицам. - Теперь после приговора придется из Лепеля уезжать, иначе каждый дурак станет в меня пальцем тыкать. Я думаю, что мне года три условно дадут. За что больше-то? Потом надо как-то заново жизнь устраивать. А сколько у вас в СИЗО зарплата, девчонки? Может, мне к вам устроиться - работа-то знакомая..."

Антонину Макарову-Гинзбург расстреляли в шесть часов утра 11 августа 1978 года, почти сразу после вынесения смертного приговора. Решение суда стало абсолютной неожиданностью даже для людей, которые вели расследование, не говоря уж о самой подсудимой. Все прошения 55-летней Антонины Макаровой-Гинзбург о помиловании в Москве были отклонены.

В Советском Союзе это было последнее крупное дело об изменниках Родины в годы Великой Отечественной войны, и единственное, в котором фигурировала женщина-каратель. Никогда позже женщин в СССР по приговору суда не казнили.

отсюда http://www.newsru.com/russia/03dec2005/tonya.html

такие истории поражают Люблю такие читать,но только не фильмы,а натуральные документальные факты истории

И почему выключатель называют "выключателем", если он включает свет.

101 вещь, которую важно понять, если вы еще не поняли

1. Уверенность и нахальство — не одно и то же.
2. Самоанализ — признак зрелости.
3. Просыпаться рано важно, если хочешь быть полноценным членом общества…
4. …но высыпаться по выходным — бесценно.
5. Даже если вы видитесь не так часто, как хотелось бы, старые друзья до сих пор очень важны.
6. Осмотрительность всегда хороша, особенно Вконтакте, на Фейсбуке, в Твиттере и в смс.
7. Твоя тройка в дипломе не определяет твоей судьбы. Ты определяешь.
8. Успеваемость в университете не имеет никакого значения.
9. Есть вещи, которые ты делаешь откровенно хреново.
10. Кто осудил твой выбор профессии, тот просто хотел тебя уколоть.

11. Обычно план Б — это план А.
12. Мнения — они как дырки в заднице: есть у каждого, но ни к одной не надо прислушиваться.
13. Мечты — это чудесно, но становиться ради их осуществления говнюком не имеет смысла.
14. Выпивка — это круто…
15. …но ее силу надо уважать, если не остерегаться ее.
16. Даже Фрэнк Синатра о чем-то жалел и продолжал свой путь. Сожаления — признак самосознания.
17. Кто жалуется, что не может выбраться из френдзоны, тому надо повзрослеть.
18. Осуждать личный выбор человека: решение жениться, завести детей, поменять карьеру — по-настоящему глупо. Живи своей дурацкой жизнью.
19. Инстаграм становится лучше, если там постить фото людей, а не вещей.
20. Страх что-то упустить беспочвенен. Это относится только к прямым эфирам, которые потом всё равно можно посмотреть в записи, хотя эффект присутствия, конечно, потеряется.

21. Выспаться + хорошо попить + хорошо поесть = похмелье ушло.
22. Музыка, которую слушали твои родители, крута.
23. Врать в резюме отстойно. Потом всё равно всё узнают.
24. Если тебе не приходится делать это ежедневно, время от времени ходить в костюме и галстуке круто.
25. Тратить деньги на вещи, которые отделяют тебя от земли: обувь, шины, кровать — оправдано, тут нельзя экономить.
26. Самым важным вещам в этой жизни ты научишься благодаря людям, у которых совсем другая точка зрения, чем у тебя.
27. Ум — это не состязание, нельзя мериться интеллектуальными членами.
28. «Личный бренд» — это туфта, придуманная PR-щиками, SMM-щиками и прочими маркетологами, целый день зависающими в Интернете. Просто будь собой.
29. Кем ты был в школе? Аахахахаха!
30. Всегда есть подходящий момент, чтобы уйти.

31. Комплименты много значат, как и конструктивная критика…
32. …но помни: некоторые люди не умеют слушать критику…
33. …а иногда ее и правда можно не слушать.
34. Любимую команду не выбирают — это случается как-то само собой.
35. Цитировать фильмы с кем-то на пару — это отличное занятие.
36. Музыкальные вкусы — самая субъективная вещь на свете.
37. Нет ничего такого в том, чтобы засиживаться где-то до трех ночи.
38. Забота может причинить тебе гигантский стресс…
39. …и однажды воздастся тебе.
40. Отношения — это тоже стресс…

41. …и в большинстве случаев в них тоже много приятного.
42. Дешевая еда кажется вкусной, лишь когда ты студент. Потом вся нормальная еда стоит вдвое дороже.
43. Если не можешь решить, идти куда-то или нет, всегда иди: обычно это интереснее, чем оставаться дома…
44. …но если останешься дома, ничего страшного.
45. Очень легко избегать неглубоких людей.
46. Повлиять на тебя может очень мало людей.
47. Окончание вуза — это еще не конец веселья.
48. Ходи на выборы. Даже просто чтобы испортить бюллетень. Иначе не жалуйся.
49. Музыка, которую ты слушал в школе, охренительна.
50. Направлять гнев в русло физической активности или творчества — лучший способ выпустить пар.

51. Имеет смысл поддерживать связь с одноклассниками, одногруппниками, знакомыми и преподавателями через соцсети. Иногда это оправдывает себя.
52. Ты живешь только один раз, но хватит уже об этом говорить.
53. Зависть — это слабость. Если ты не преобразуешь зависть в действие, тебя останется только пожалеть.
54. Не танцевать отстойно, даже если ты отстойно двигаешься.
55. Стать для кого-то наставником круто, потому что круто кого-то учить.
56. Некоторые проблемы должны остаться в прошлом, потому что, заботясь о них, ты выглядишь, как Питер Пэн. Пора повзрослеть.
57. Способность чем-то пренебрегать очень ценная.
58. Торренты наверняка создал бог.
59. «Слишком старый для чего-то» — плохая отмазка.
60. Свадьбы опустошают твой кошелек и отнимают у тебя выходные, но возможность быть там и встретиться со старыми друзьями окупает всё с лихвой.

61. Мерзкая и грязная ванная портит настроение за одну секунду.
62. Нельзя не запустить руку в открытую упаковку чего-либо: она порабощает!
63. Никого нельзя назвать голосом поколения.
64. Каким бы крутым ни был твой телек, ты никогда не сможешь ощутить себя на месте происходящего.
65. Откладывать важное не имеет смысла.
66. Ты чувствуешь себя гораздо лучше, если ешь в день хотя бы что-то зеленое. Я не имею в виду мармелад.
67. Поколение постарше всегда будет осуждать подрастающее поколение.
68. Хватит болтать о путешествиях — поезжай.
69. Лучший способ прийти в себя — пройтись.
70. Цени время наедине с собой.

71. Деньги ничего не говорят о твоем характере.
72. Собирай моменты, а не вещи.
73. Нет смысла тратить время и энергию на то, от чего ты не получаешь удовольствия, особенно если это твое свободное время.
74. Все с кем-то спят. Вряд ли твой послужной список представляет особую ценность.
75. Слушай.
76. Сопереживай.
77. Вещи, которые тебе нравятся, это не стиль жизни.
78. Сплетни — это тупо.
79. Говори с незнакомцами (в транспорте, в очереди — везде).
80. Искренне благодарить людей — это очень важно.

81. Обычно ты делаешь или понимаешь что-то не так, когда задаешь недостаточно вопросов.
82. Апатия лечится заинтересованностью хотя бы в чем-нибудь.
83. Отпуск — это счастье. Всегда бери отпуск!
84. Если ты хоть раз болел и не имел полиса, ты поймешь, что полис — это счастье.
85. Ничто в новостях не стоит того, чтобы выходить из себя.
86. В соцсетях можно репостить не только котиков и гифки.
87. Иногда имеет смысл променять тру-палатку на не тру гостиницу с кроватью и горячей водой.
88. К финансовым делам стоит подходить серьезно.
89. Делать покупки через Интернет после пьянки — плохая идея.
90. Рутина — это не всегда плохо.

91. Безлимит пива, роллов, пиццы и прочего — это фигня. Обычно столько не съешь и не выпьешь (или просто опьянеешь от такого количества алкоголя за слишком малое время).
92. Нет ничего вкуснее пива, которое купил тебе друг.
93. Нет ничего приятнее, чем угощать друга пивом.
94. Не уберешься — будешь сидеть в дерьме.
95. Лучшие результаты приносит целеустремленность.
96. На ошибку можно реагировать по-разному.
97. Твоя работа — это еще не ты.
98. Твое поколение никакое не особенное.
99. Нет никакого оправдания для скуки.
100. Немного скромности — много пользы.

101. Старайся. Все стараются. И это нормально.

12 улыбчивых цитат из нашей жизни

1. Не забывайте выбрасывать мусор ... из ведра... из головы... из жизни.!
2. Когда ваши дела идут плохо — просто не ходите с ними.
3. Самый хороший учитель в жизни — опыт. Берет, правда, дорого, но объясняет доходчиво.
4. Если ошибку можно исправить – значит ты еще не ошибся.
5. Спасибо тем людям, которые вошли в мою жизнь и сделали её прекрасной. И ещё, спасибо тем людям, которые вышли из неё, и сделали её ещё лучше.
6. Всегда найдется кто-то, кому не нравится то, что ты делаешь. Это нормально. Всем подряд нравятся только котята.
7. Если кто-то на вас ругается, злится или обижается — задавите его своим позитивом.
8. Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока жизнь не начнет устраивать тебя.
9. Не хочу вас расстраивать, но у меня всё хорошо!
10. На грабли не наступаю. Я уже по ним танцую!
11.Рецепт молодости: радуйтесь каждой мелочи и не нервничайте из-за каждой сволочи.
12. Самый лучший день - это сегодня!

какой КЛАСС!

Я видел эту гонку.   Не говорил он такого.

Вона чо.А так он мог сильно пострадать.

От КГБ